При желании, легенды отечественной авиации можно и сегодня увидеть в полете. Каким образом? В кинофильмах «Им покоряется небо», «За облаками небо»... Но куда интереснее узнать о российской авиации из рассказов очевидцев, кто всю войну уничтожал гитлеровских асов, обороняя наши города на простеньких самолетах. К тому же, рассказы бывают столь интересны и удивительны, что невольно просятся на страницы газеты. Широта русской натуры, удаль и смелость наших воинов нередко становятся лейтмотивом очерков и зарисовок. Вот, например, беседа с бывшим военным авиационным техником Геннадием Семеновичем Гордеевым настолько поразила меня, что я решила обязательно о нем написать.

Мария МЕНЬШИКОВА

   - Если бы мы воевали по шаблонам военной науки, то не смогли бы сломить от­лаженную военную машину Гитлера. Смекалка, отвага и мужество - вот главные составляющие нашей побе­ды, - начал разговор восьмидесятисемилетний пен­сионер из Песковки.

    После этой фразы он умолкает, машинально пере­бирая па столе какие-то бу­маги... Внешне выглядим бодро. По крайней мере, 87 лет ему ни за что не дашь: в глазах живой блеск, твер­дость духа, неподдельный интерес к беседе. Исключи­тельно порядочен, галантен, скромен, выдержан, в обще­нии корректен, вежлив. По словам односельчан, в ост­рых ситуациях не теряет са­мообладания, логики, убеж­дает конкретными делами.

     Война не сломила авиа­ционного техника, наобо­рот, сделала его сильнее и выдержаннее. Правда, по­видать в сороковые годы пришлось многое... На гла­зах пенсионера наворачи­ваются слезы, когда он рассказывает о том, как, пролегая над разбитым Смоленском, увидел впря­женных в плуг женщин, а за ними бежал худой маль­чишка, у которого от непо­сильной работы и голода подворачивались ноги.

- Мне было восемнад­цать, я был студентом исторического факультета Кировского института. Три раза в неделю, по вечерам, занимался в аэроклубе. Но студенческая беззаботная жизнь длилась недолго. 22 июня 1941 года началась война, а 18 июля, «закрыв» сессию, я отправился в ар­мию. В апреле 43-го при­был на Северо-Западный фронт. В деревне, недалеко от Валдайской возвышен­ности базировался наш 86-й гвардейский истреби­тельный авиационный полк. В мае этого же года нас перебросили к Ленинг­раду. Задача была защи­щать порт, через который шло снабжение блокадного Ленинграда. Немцы, словно ястребы, усиленно атакова­ли, а мы ценой неимовер­ных усилий защищали от небесных дьяволов город на Неве. За пять месяцев боев от полка осталось пять са­молетов. Там я увидел, как погибают люди. Помню как один парнишка, прыгая с горящего самолета, не ус­пел раскрыть парашют и стремительно падал вниз, где, едва коснувшись зем­ли, разбился насмерть.

Участвуя в освобожде­нии Смоленска, понял, что битва под Ленинградом была «цветочками», пото­му как сражаться с извес­тной немецкой авиацион­ной группировкой Рихт  Геффен было намного сложнее и опаснее.   Бои

под Смоленском унесли жизни многих однополчан, в том числе и двух героев Советского Союза, один из которых был опытным летчиком и командиром нашего полка. В последний момент прямо из-под обла­ков на его небесную маши­ну выскочил немецкий са­молет, оборвав жизнь двух замечательных людей. После Многочисленных сражений Смоленск был полностью разбит и со­жжен. Пролетая над зем­лей, я видел груды кирпи­ча и пепел, который кру­жил, словно черная мгла.

   Война - это страшное время. И самое сильное желание там было - жить. Помню, во время бомбежки запрыгнули в окоп двенад­цать солдат. До сих пор удивляюсь, как тогда Гос­подь Бог спас нас от смер­ти. Потом много раз пробо­вали с ребятами повторить это, но больше пяти чело­век в окоп не входило. А умирали па войне тысяча­ми. Смерть не спрашивала, сколько тебе лет. Она за­бирала лучших. После Смоленска сражался в Бе­лоруссии, Литве, был сви­детелем как па дороге шта­белями лежали трупы нем­цев. Мы с ребятами отпра­вились за дровами, смерка­лось. Видим, дорога боль­шими бревнами завалена, подошли ближе, а это - мертвые немцы.

   Для нашей дивизии вой­на закончилась второго мая. Мы стояли в Ранин-бурге. Первого числа были вылеты на Берлин, второ­го - нас быстро развернули обратно и приказали за­чехлить самолеты. Тогда мы поняли, что войне - ко­нец. В это время уже шли переговоры о капитуляции Германии. Не выключая, слушали радио, а в ночь на 9 мая сообщили о Великой Победе. Мы плакали от ра­дости, пускали ракеты, стреляли.  На «выручку» примчались танкисты, ко­торые решили, что на наш аэродром напали немцы. Когда ситуация проясни­лась, «салют» в честь побе­ды начался и из танков. А девятого мая на больших машинах нас повезли на экскурсию в Берлин. Война окончилась...

   После рассказа Геннадий Семенович замолчал, стер со щеки скупые мужские слезы и устремил взгляд в небо. В воздухе витала на­пряженность. Чувствова­лось, что за минуты нашего с ним разговора он прожил всю войну заново.

Из газеты «Наша жизнь» №22, 23 от 18 февраля 2010 г.