Виртуальный краеведческий музей

Песковская средняя школа №4 Омутнинского района Кировской области

Меню сайта
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Форма входа
Логин:
Пароль:
ЗАВОД В ГОДЫ ВОЙНЫ

   Все жители Песковки стремились помочь солдатам. В связи с этим, было принято постановление исполкома Песковского совета депутатов от 2  сентября 1941 года «Об образовании комиссий при исполкоме по приёму тёплой одежды от граждан посёлка для Красной армии» (ф.13,оп.1,д.16). Следует отметить, что жители посёлка активно приняли участие в этом. Работница Песковского торга С. Плетнёва сдала пару валенок, тёплое бельё и варежки: «С гитлеровскими бандитами за честь Родины, независимость народа сражаются наши сыновья, мужья, братья. Скоро наступит зима. Кто, как не мы, должны позаботиться о том, чтобы они, наши славные воины, были обеспечены всем необходимым».

   Был в посёлке Песковка и свой чугунолитейный завод,  для которого война явилась суровым испытанием на зрелость. Но, хочется отметить, что песковчане его выдержали.

   В первый период Великой Отечественной войны с завода уходят на фронт свыше 200 человек, их в основном заменяют женщины и подростки. Если на 1 января 1941 года на заводе работало 72  женщины, то на 1 января 1942 года  их работает 276. За короткий срок женщины и подростки успешно осваивают производство и заменяют квалифицированных рабочих, ушедших в армию. Они работают в качестве формовщиков, токарей, сверловщиц и на других производственных участках.

   В годы войны все работают, не покладая рук, не считаясь со временем, если требуется, не уходят с рабочего места сутками.

   В дни войны на заводе родился лозунг «В труде как в бою». Огромный патриотический подъем царил всюду. Коллектив завода берет на себя повышенные обязательства и успешно их выполняет.

   В июне 1941 года завод получает задание оборонного значения - производство корпусов гранат Ф-1, которое требовало большой подготовительной работы и значительного количества рабочей силы. По этой причине с производства снимается печное литье и гири. Выпуск печного литья возлагается на школу ФЗО. Много сил и умения в освоении нового вида продукции вложили коллектив рабочих, ИТР и особенно первые молодые инженеры и техники, прибывшие на завод по путевкам министерства накануне и в первые годы войны: Серов П.Е., Овчинников П.В., Журавлев Н.М., Пестряков Н.Н., Лука А.С. Совершенствуя и осваивая новую технологию производства, коллектив успешно справился с заданием правительства по выпуску продукции оборонного значения. В первый и все  последующие годы войны задание Родины было выполнено.

   В начале войны стахановское движение охватывает весь коллектив работающих.

   На 1 января 1941 года ударников и стахановцев на заводе – 190 человек, на 1 января 1942 года – 370 человек или 74% к числу занятых рабочих.

   Количество двухсотников – 103 человек. Ежемесячно выполняли по 2-3 нормы: слесарь Плетенев Павел Михайлович, токарь Цылев Николай Ильич, формовщики – Цылев Александр Александрович, Казаринов Михаил Арсентьевич и другие.

   Коллектив завода успешно заканчивает 1941 год. План по чугунному литью – 6120 тонн, был фактически выполнен – 6724 тонны.

   Несмотря на тяжелые условия военного времени,  «Главспецсталь» Наркомата черной металлургии находит возможным приступить к реконструкции завода, чтобы удовлетворить растущие потребности предприятий НЧМ в мартеновских изложницах, машинном и антифрикционном литье.

   Первая очередь предусматривала реконструкцию 2-х основных пролетов; западного и восточного пристроев литейного цеха с изготовлением и монтажом новых, более  мощных и современных по конструкции вагранок, применение подъемных механизмов для перемещения грузов и машинной формовки, строительство новой электростанции, реконструкцию плотины Верхнего пруда и расширение внутризаводского транспорта. Подготовка проектно-сметной документации и другие подготовительные работы начались в 1941 году.

   В 1941 году завод приступает к демонтажу доменных печей с целью своевременной подготовки необходимых площадей для строительства ЦЭС и реконструкции, с основных средств списываются рудники «Рябовский» и «Осиновский», т.к. о восстановлении доменного производства уже не могло быть и речи. Реконструкция и новое строительство возлагается на подрядную организацию  трест «Омутнострой» Наркомтяжстроя. На заводе организуется прорабский участок, который в 1942 году приступает к работе.

   В условиях реконструкции на 1942 год и все последующие годы войны заводу устанавливается повышенный план производства – 8000 тонн. Основные виды литья: изложницы – 3400 тонн; машинное литье – 2100 тонн; антифрикционное – 1000 тонн.

   Таково было требование времени, для предприятий  НКЧМ были нужны запасные детали, стране был нужен металл. В этот трудный период осваивается новый вид изложниц для металлургических заводов: Златоустовский, «Электросталь», «Серп и молот», «Красный октябрь». По машинному литью осваивается ряд сложнейших отливок крупных по весу и габаритам.

   В 1942 году завод поставляет продукцию по машинному и антифрикционному  литью 36 предприятиям, в том числе Магнитогорскому и Кузнецкому комбинатам, заводам: «Серп и молот», «Электросталь», заводам авиационной промышленности и другим крупнейшим предприятиям центра России и Урала.

   Реконструкция действующего цеха и выполнение повышенного плана производства, с освоением новых видов литья,  требовали время, большой подготовительной работы, напряжения сил и энергии всего коллектива. Достаточно сказать, что для выполнения заказов по крупному машинному литью завод был вынужден размещать заказы на изготовление деревянных моделей на другие предприятия области и даже страны, своих модельщиков не хватало, многие ушли на фронт.

   В 1942-1944 г.г. на заводе возникает исключительно тяжелая обстановка, не хватает шихтовых материалов и топлива, особенно легированных чугунов и ферросплавов. Литейный цех имеет большие простои: 1 квартал 1942 года – 905 агрегаточасов, 1 квартал 1943 года – 896, а в первом квартале 1944 года по этим причинам недодано продукции свыше 400 тонн. Для освоения новых сложных видов литья не хватает квалифицированных кадров – формовщиков.

   За этот период с завода дополнительно уходят в ряды действующей армии свыше 150 человек рабочих. Пополнение коллектива идет исключительно за счет женщин и молодежи, окончившей школу ФЗО, не имеющих еще достаточного опыта в работе. На 01.01.45 года в цехах завода 360 женщин или 40%  от общей численности производственных рабочих.

   Встречаются и другие трудности, связанные с реконструкцией литейного цеха: сокращение формовочных площадей, захламленность рабочих мест и др.  По этим причинам государственный план в натуре по выпуску чугунного литья не был выполнен: 1942 год – 80%, 1943 – 70%, 1944 – 90%.

   Более успешно коллектив завода работает в 1945 году. После разгрома врага  на завод вернулись овеянные славой фронтовики. Испытав все ужасы войны, они трудятся с удвоенной энергией, увлекая за собой весь коллектив работающих.

   Стахановское движение приобретает новый смысл и задачи – быстрее залечить раны войны, восстановить нормальную работу завода, ускорить реконструкцию и строительство основных объектов. 352 человека стахановцев, 211 ударников, 18 комсомольско-молодежных бригад, из них 11 со званием «фронтовых» - вот та огромная сила, воспитанная в годы войны, обеспечивающая выполнение государственного плана 1945 года в натуральном выражении на 102%.

   Впервые в истории завода было выдано литья в объеме 9212 тонн, что составляет к уровню предвоенного 1940 года 125%.

   За годы войны коллектив рабочих, ИТР и служащих завода проявил трудовой героизм, поставленные перед ними задачи были выполнены. Трудности в снабжении завода основными и вспомогательными материалами, в продовольственном снабжении были восприняты коллективом, как неотвратимые спутники военного времени.

   Советское правительство высоко оценило заслуги коллектива завода перед Родиной, из общего числа работающих (712 человек) 653 человека награждены медалями «За доблестный труд в  Великой Отечественной войне».

   Но никогда не забудутся в памяти имена тех, кто отдал жизнь за честь, свободу и независимость нашей Родины.

   Тяжкий труд заводчан очень хорошо отражен в воспоминаниях Гирёвой (Цилёвой) Марии Алексеевны (участницы трудового тыла, стахановского движения, 1941 – 1945 годы).

   Она пишет: «Когда началась война, я окончила восемь классов и начала учиться в девятом. Поучилась два месяца и пошла работать на завод, в механический цех. Там обрабатывали гранаты – лимонки. Сначала привозили из литейного цеха отлитые. Мы их обрабатывали: сверлили головы сверлом, потом на развёртках сверлили горловину до точности, а верхнюю часть горловины подрезали. Затем чистили внутри, выскребали оставшийся песок, затем верхнюю часть красили краской, сушили в печах на решетках с гвоздями, затем лакировали внутри, потом снимали фаску, сверху – горловину, в горловине делали нарезку – резьбу, смазывали горловину солидолом, вставляли пробки и запаковывали всё в ящики. Зарядка гранат была на другом заводе, а дальше они шли на фронт. Я сначала работала на сверле, нормы выполняла и перевыполняла, мой портрет висел на Доске почёта. Давали стахановскую карточку, по ней кормили лучше.

   Один раз со мной случилась беда. Работая, я  убирала свои густые волосы набок и скрепляла их зажимом. Работа в тот день шла как обычно, но вдруг мои волосы подхватило на стержень  и меня притянуло к станку. Спасло то, что станок был небольшим, а то бы могло убить. Я сильно уперлась в него руками, меня рвануло, а волосы остались мотаться на стержне. Остановив станок, я сняла их. После этого происшествия мастер послал меня в больницу. Я пришла, сняла шапку, показала врачу голову, сама не могу сказать даже слова. Медик осмотрела меня, сказала, что так бывает, пройдёт. Выписала мазь: она подумала, что так волосы выпадают. Прихожу я обратно в цех, начальник увидел меня, скомандовал: «Марш домой!». Потом на этом месте появился пушок, а затем – волнистые волосы.

   Вскоре меня перевели на развёртку, тут работа была сложнее. Нужно было точно подрезать горловину. Работали по двенадцать часов в две смены, особенно тяжело было в ночную смену от семи часов вечера до семи часов утра. Мне было шестнадцать лет. В перерывах спали кто где, но больше всего у печек, потому что там было тепло. Когда план перевыполняли, мы работали по восемь часов.

   В нашей смене работало много молодых, были даже дети десяти, одиннадцати и двенадцати лет. Они чистили «гири», так называли гранаты, зарабатывали хлебную карточку. Хлеба давали по 800 граммов. Работали дружно, часто делали вечеринки в домах. Хотя была война, а время проводили весело.

   Потом меня перевели на нарезку – это была работа, требующая  особой точности. Посылали нас и на другие работы: на  снегоуборку, разгрузку угля из вагонов – тяжёлая работа, приходили домой чёрные, как черти. Посылали пилить брёвна на дрова. Зимы были морозные, дров в цехе не было, так что деваться было некуда. Пилили вручную, кололи. Я надевала ватные брюки, шерстяные носки, суконные онучи, лапти, которые плёл отец, и меня никакой мороз не брал. Другие приходили плохо одетые, голодные, работать не могли и сидели в избе – сторожилке. Ещё давали задание напилить пять кубометров дров. На каждого рабочего в нерабочее время. Мы пошли с Зиной Костылевой на пару. Снегу почти по грудь. Пилим тонкие – не прибывает, толстые спилить не выходит, а задание выполнить надо. Так что, за эту войну нам так досталось, что всю жизнь помнить будем.

   Однажды, где-то в середине войны, бастовали. Нам положен был выходной день, но начальство решило отменить его. Мы настаивали на отдыхе (работали итак на пределе сил). Начальником цеха в то время был Серов, бывший директор завода. Мы, рабочие, решили – перерыв кончится, никто к станкам не подойдёт. Пустили транслинию, она работала вхолостую больше часа. Начальство переспорить нас не смогло. Нам дали положенный выходной. Потом мы постарались и все нормы выполнили. Мы ведь и так редко использовали выходные, а тут лето – каждому хотелось что-то запасти. В лесу росло всё: грибы, ягоды – да и дома работы хватало. На работу ходили в лаптях, а на танцы – в деревянных босоножках, которые делали сами.

   В конце ноября 1941 года в Песковку привезли военных Дальнего Востока и расселили их по домам. К нам поселили 17 моряков, ребята были молодые – красавцы. Они заняли зал и столовую, спали вповалку. А мы, пятеро человек, ютились на кухне и в спальне. Спали на полатях, на печи. Кормили их плохо, так мама их подкармливала. Картошки накапывали много: 500 – 600 вёдер. Всякие овощи росли, помидоров засаливали кадку, - солдаты всё съели. Корова давала молоко, в начале войны были ещё свиньи, так что солдат поддерживали. Жили они у нас месяц. А когда поехали на фронт, мама приготовила прощальный обед: суп с мясом, жаркое, испекла пирогов, шанег и ещё кой-чего. Помню, солдаты тогда сказали: «Тётя, ты нас провожаешь, как своих сыновей». Мама ответила, что у неё тоже два сына воюют. Впоследствии, все эти молодчики попали в Подмосковный бой, так что вряд ли кто-то из них уцелел. Там же погиб и мой брат Николай.

   В войну зимы были холодными, а лета – благоприятными. В огородах и в лесу всё росло. У нас был огород: 15 соток с межами, удобренные конским навозом, – так мы всё засаживали. В баню ходили по бороздам. Росло у нас всё хорошо, сажали даже сахарную свёклу. Вырастет, мы её натрём и варим из этого кисель. Мама у меня была работящая, да и нам покоя не давала. Ходили в лес, брусники носили много, продавали. Сдавали в сельпо и на эти деньги одевались. Покупали муку за 250 – 300 рублей за килограмм. Сварим картофель, истолчём, сверху замесим мукой и стряпаем пироги. Мама нас посылала их на рынок продавать. Когда я работала во вторую смену, приходила, открывала корзину, так в очередь вставали, раскупали быстро. И сама наемся, пока продаю, а на вырученные деньги опять покупали муку, так и жили.

   В лесу было очень много грибов, мама насаливала не кадки, а бочки груздей. Ещё мы грибы сушили, так что, голода не знали. Летом ходили на болото, драли мох, сушили его там, а затем раскладывали в мешки и сдавали в аптеку, а уж оттуда его отправляли по госпиталям, вместо ваты. За это давали талоны на хлеб и деньги. Однажды я пошла на болото и провалилась в топь. Мне повезло: подо мхом была коряга, я за неё схватилась и вылезла. Если бы не она, меня бы засосало в болото. Ходили на болото и мама с сестрой, которая в то время ещё училась, а в каникулы работала. Часто ходили всей семьёй. Еще мы пахали. Запряжёмся в плуг, а отец за плугом пашет. И смешно, и грешно. Но нам тогда было не до смеха. Единственная возможность выжить в то время – это тяжкий, изматывающий, зачастую непосильный труд. Но мы выживали…

   На заводе я работала до 20 августа 1945 года, а потом уехала учиться в Слободское педучилище, сдала экзамены на второй курс, но учиться не стала, потому что за четыре года всё забыла. Я вернулась домой».



Поиск
Календарь
«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Архив записей
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz
  • Copyright MyCorp © 2024 Конструктор сайтов - uCoz